00:01 10 ноября 2021
Культура отмены (Cancel culture) — феномен, который все больше набирает обороты в западном обществе. Люди, чьи взгляды и поступки противоречат ныне принятым нормам морали, все чаще подвергаются общественному порицанию и тотальному бойкотированию. Масштабы остракизма бывают столь велики, что «отмененный» в итоге теряет все — карьеру, репутацию, друзей. Столь болезненная и даже агрессивная реакция общества понятна, когда речь идет об аморальных или преступных действиях. Но все чаще жертвами культуры отмены становятся люди, чьи слова и поступки всего лишь выходят за жесткие рамки новой этики. И если одни видят в «отмене» средство борьбы с несправедливостью, другие используют ее как метод наказания за инакомыслие, покушаясь на основополагающий принцип западной цивилизации — свободу слова. В рамках спецпроекта «Проблемы первого мира» «Лента.ру» разобралась в истоках культуры отмены и выяснила, какую угрозу она представляет для западного общества.
Отменяй — или проиграешь
«Достаточно одной фразы, и ты не чувствуешь земли под собой, такое ощущение, словно прямо из-под тебя выдернули ковер. Это случилось не только со мной, это случилось со многими людьми. Подобные вещи происходили и с женщинами, и с мужчинами. К сожалению, в определенный момент они начинают думать, что это нормально. Что это их вина. Но это не так», — таким монологом о культуре отмены разразился Джонни Депп на кинофестивале в Сан-Себастьяне в сентябре 2021 года.
В тот день известный голливудский актер получил почетную премию, но его благодарственная речь была прервана неизвестным, который включил в зале аудиозапись с показаниями в суде бывшей жены Деппа Эмбер Хёрд, которая после расставания обвинила его в физическом насилии. Судебные тяжбы стоили Деппу не только контрактов с рекламодателями, но и крупных ролей — например, в кинофраншизах «Пираты Карибского моря» и «Фантастические твари». И вот когда Деппу в очередной раз напомнили о скандале, он не сдержался и произнес откровенный монолог. Актер предупредил, что от «отмены» не застрахован никто.
За последние несколько лет жертвами остракизма XXI века стало немало знаменитостей. Кто-то из них подвергся общественному порицанию заслуженно — за преступления, доказанные в суде
Один из таких примеров — Харви Вайнштейн: один из самых могущественных голливудских продюсеров был признан виновным в изнасилованиях и сексуальных домогательствах к актрисам и подчиненным. Скандал стал отправной точкой для движения #MeToo. Оно привлекло внимание общественности к проблеме сексуальных домогательств и насилия и помогло жертвам добиться справедливости спустя многие годы.
Другой очевидный пример — дело рэпера R. Kelly. Исполнителя песни I Believe I Can Fly неоднократно обвиняли в сексуальном насилии, растлении малолетних и даже в производстве детской порнографии. В 2008 году суд вынес оправдательный приговор, но это не остановило активистов. В 2017 году они добились отмены концертов R. Kelly и отказа нескольких радиостанций от ротации его песен. В 2019-м вышел документальный сериал, в котором несколько десятков женщин рассказали о том, как стали жертвами музыканта.
Скандал перерос в уголовное преследование, и в сентябре 2021 года суд признал R. Kelly виновным в вымогательстве, организации торговли людьми в сексуальных целях и в сексуальном насилии в отношении ребенка. Суд рассматривает и отдельный иск, в котором певец обвиняется в рэкете и транспортировке женщин и несовершеннолетних для занятий проституцией. В общей сложности ему грозят десятки лет тюрьмы.
Но из-за того, что общественность решительно и безапелляционно выносит свой приговор до того, как это сделает суд, жертвами культуры отмены становятся и невиновные, и те, чья вина никак не доказана. Скандалы нередко стоят им карьеры: рекламодатели и киностудии второпях разрывают контракты с «замаравшимися» знаменитостями, не дожидаясь разбирательств и приговоров.
Так, например, произошло с Кевином Спейси: хотя с актера сняли все обвинения в сексуальных домогательствах и изнасилованиях, предшествовавшая этому череда скандалов фактически стоила ему карьеры.
Дело Кевина Спейси
Скандал вокруг звезды «Карточного домика» и «Красоты по-американски» разгорелся в октябре 2017 года. Малоизвестный актер Энтони Рэпп рассказал, что в 1986 году, когда ему было 14 лет, Кевин Спейси пытался склонить его к сексу. По словам Рэппа, актер был очень пьян. Спейси заявил, что не помнит ничего подобного, но извинился перед Рэппом и совершил каминг-аут — публично признался, что он гей.
Но извинения не помогли, скандал лишь сильнее разгорелся: против актера выдвинули в общей сложности 20 обвинений в сексуальных домогательствах. Спейси уволили из сериала «Карточный домик», съемки байопика о писателе Горе Видале с его участием были прекращены, а стриминговый сервис Netflix полностью прекратил сотрудничество с актером. Кроме того, главную роль Спейси в уже готовом фильме «Все деньги мира» полностью пересняли, заменив его Кристофером Пламмером.
Однако ни одно из обвинений так и не закончилось судебным вердиктом. Кто-то сам отозвал иск, в других случаях их закрыла прокуратура, в том числе из-за нехватки доказательств. Например, дело, в котором Спейси обвинялся в домогательствах к 18-летнему юноше в баре, было закрыто из-за отказа истца предоставить мобильный телефон, на котором якобы хранились улики.
И хотя сейчас со Спейси фактически сняты все обвинения, никто из голливудских продюсеров не спешит предлагать ему роли.
Феномен культуры отмены привел к тому, что людей фактически начали судить не в зале суда, а в СМИ, считает профессор Джейсон Хилл, преподаватель философии в чикагском Университете Де Поля. «Людей «отменяют» (кэнселят) без надлежащей правовой процедуры, их лишают возможности противостоять выдвинутым против них обвинениям. Общественность фактически отказывается от беспристрастного суда как такового. Иными словами, презумпция виновности превалирует над презумпцией невиновности», — говорит Хилл.
Поводом к «отмене» становятся не только обвинения в серьезных преступлениях, но и «неправильные» политические взгляды, неполиткорректные шутки и даже старые посты в соцсетях
Так, 27-летняя восходящая звезда американской журналистики Алекси Маккэммонд была вынуждена подать в отставку с поста главреда Teen Vogue сразу после назначения на должность. Всему виной твиты, которые она написала десять лет назад, будучи еще школьницей. В ее словах нашли проявления расизма и гомофобии, и руководство сочло, что это перевешивает ее достижения в журналистике.
Профессор Хилл условно разделяет феномен культуры отмены на два вида. Первый — это порицание тех, кто отклонился от новой этики, которая сейчас навязывается как единственно верная. «Еще одна форма культуры отмены, которая, на мой взгляд, является более пагубной, — это стирание истории. Это шаг на пути к тоталитаризму на Западе, — подчеркнул философ. — Так, стремясь порвать с расистским прошлым, американские активисты сносят и оскверняют памятники конфедератам и даже отцам-основателям Соединенных Штатов».
Хилл, преподающий в университете, регулярно сталкивается с подобными проявлениями культуры отмены. «Я постоянно слышу от своих студентов, что они не будут читать Уильяма Шекспира, потому что он был «белым империалистом и расистом». Они хотят заменить его на рэпера Jay Z. А еще они не желают читать Аристотеля, потому что в «Никомаховой этике» он одобряет рабство. Не хотят они читать и Джона Стюарта Милля, потому что он состоял на службе в Ост-Индской компании, а это была форма колониальной эксплуатации», — рассказывает Хилл.
Они [студенты] говорят, что мы живем на украденной земле, которая была отнята у индейцев, поэтому любые действия, направленные на то, чтобы стереть нашу историю, то есть наказать Америку за это, оправданны
Джейсон Хиллпрофессор Университета Де Поля
У позорного столба культуры отмены оказываются не только исторические личности, но и — парадоксальным образом — детские сказки и мультфильмы. Сторонники бескомпромиссной борьбы за расовое и гендерное равенство убеждены, что белые американцы становятся угнетателями чуть ли не с пеленок, поэтому надо полностью переписать их культурный код, который формируется в том числе детскими сказками.
Под удар критики попала, например, сказка про Белоснежку: ее предложили «отменить» за то, что принц целует героиню, пока она спит, то есть без ее согласия, а новая этика рассматривает это как сексуальное насилие. В 2020 году Disney добавил в свои мультфильмы «Дамбо», «Питер Пэн», «Леди и Бродяга» и «Книга джунглей» предупреждения о «расистском» изображении некоторых персонажей, а в 2021-м и вовсе заблокировал их просмотр на детских аккаунтах своего стримингового сервиса — из-за несоответствия нормам новой этики мультики превратились во «взрослый контент».
Критике подверглись и произведения одного из величайших англоязычных детских писателей Доктора Сьюза, автора книг о Коте в шляпе и Гринче — похитителе Рождества. Уже покойного писателя обвинили в расистских иллюстрациях: изображении азиата в соломенной шляпе с миской риса в руках и темнокожих туземцев в соломенных юбках.
Впрочем, первый темнокожий президент США Барак Обама и его супруга неоднократно проводили в Белом доме детские мероприятия, посвященные Доктору Сьюзу, и сами читали детям его сказки, а Обама еще в 2016 году называл писателя лучшим учителем, а не расистом.
Остракизм XXI века
Понятие «отмена» в современном его значении впервые употребил в своей песне гитарист Найл Роджерс. Трек Your Love Is Canceled, вышедший в 1981 году, повествует о неудачном опыте музыканта: девушка на свидании повела себя недостойно, потребовав освободить для нее столик в ресторане, за что Роджерс решил «отменить ее любовь». Эту метафору запомнил сценарист Бэрри Майкл Купер и использовал в фильме «Нью-Джек-Сити» (1991). В одной из сцен киноленты наркобарон Нино Браун в исполнении Уэсли Снайпса «отменяет» свою девушку и грозится «купить новую». Фраза быстро вошла в афроамериканский сленг, а через пару десятков лет стала использоваться повсеместно.
Аманда Кунц, доцент кафедры социологии Университета Центральной Флориды, считает, что феномен культуры отмены возник до того, как появился сам термин. Он уходит корнями в движение 1960-х годов за гражданские права, сторонники которого нередко бойкотировали те или иные организации. «По сути это был инструмент, позволявший маргинализированным слоям населения давать отпор власть имущим», — рассказывает социолог.
По ее словам, в основе культуры отмены лежало стремление привлечь людей к ответственности за неполиткорректные или вовсе преступные действия и высказывания.
Но вскоре политкорректность словно превратилась в некое клише, и вместо того, чтобы служить своим изначальным целям, стала орудием в руках определенных групп
Аманда Кунцдоцент кафедры социологии Университета Центральной Флориды
Стремительное развитие интернета и соцсетей стало одним из главных драйверов культуры отмены. Хотя в некоторых случаях призывы к «отмене» того или иного человека могут сопровождаться уличными протестами, нередко все происходит полностью виртуально: при помощи шквала хештегов в соцсетях и онлайн-петиций. Вердикт о том, достоин ли человек общественного порицания и полного уничтожения карьеры и репутации, выносит некое виртуальное сборище, которое активно твитит и репостит. Выглядит это так, словно человека ненавидит весь Twitter, а значит — практически весь мир.
При этом участники онлайн-травли могут быть вообще не знакомы с «отменяемым» и мало что знать о ситуации, ставшей причиной скандала, считает Питер Курти, доцент юрфака Университета Нотр-Дам в Австралии, директор программы «Культура, процветание и гражданское общество» в австралийском Центре независимых исследований. «Они не изучают доказательства, они просто присоединяются к толпе и все дружно набрасываются на человека», — объясняет он.
Но соцсети — это лишь инструмент «отмены». Джейсон Хилл выделяет несколько причин возникновения самого феномена. Одна из них — увлечение Запада самобичеванием и его капитуляция перед критикой в отношении своей цивилизации. По словам профессора, Запад действительно совершил ряд вопиющих преступлений против человечества, отдельных людей и определенных групп. «Но вместо того, чтобы признать это и сказать: «Смотрите, мы не были совершенными, мы совершили несколько вопиющих поступков», Запад мазохистски принижает собственное величие, а также способы, которыми он привел людей в будущее», — отметил Хилл.
Схожего мнения придерживается и Питер Курти. По его словам, феномен культуры отмены особенно развит именно в англосаксонских странах и тесно переплетен с обвинениями этих государств в причастности к колониальный, империалистский и рабовладельческим периодам истории. Люди стремятся порвать с болезненным прошлым, но при этом мало фокусируются на том, что можно сделать в борьбе с тем же рабством в настоящем.
Я думаю, что культура отмены слишком зациклена на прошлом и на стремлении с ним порвать, а не на том, чтобы смотреть в будущее и думать, какое общество нам нужно построить
Питер Куртисотрудник австралийского Центра независимых исследований
Кроме того, свою лепту внесли пропаганда мультикультурности и политика идентичности, которая предполагает объединение определенной группы людей в борьбе за свои права и продвижение собственной политической повестки. По мнению Хилла, подчас эти идеи идут вразрез с фундаментальными ценностями западной цивилизации: люди начинают видеть угрозу своей идентичности во всем, что связывает их с принимающей страной, а потому хотят «отменить» все, что является цивилизационной нормой.
Например, сейчас в США все чаще предлагают оценивать темнокожих школьников и студентов иначе: якобы оценивание их работ наравне с работами белокожих студентов — это империализм и навязывание темнокожим «белых ценностей». За отказ более снисходительно относиться к студентам-афроамериканцам был отстранен от работы профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Гордон Клейн; сейчас он судится с университетом.
Еще один важный исток культуры отмены, по мнению Хилла, это постмодернизм, а точнее — продвигаемое им главенство чувств над разумом. Чувство обиды становится достаточным условием для того, чтобы «отменить» кого-то, чьи взгляды показались человеку оскорбительными или просто неправильными, — вместо того, чтобы бороться с ними при помощи аргументов разума и логики.
Каждый хочет, чтобы его или ее взгляд стал истиной в последней инстанции. Поэтому я думаю, что в основе культуры отмены лежит борьба за власть
Джейсон Хиллпрофессор Университета Де Поля
Вместе с культурой отмены зарождается и культура страха. «Люди боятся, что любая попытка высказать свое мнение или следовать своим принципам закончится тем, что кто-то придет, заткнет им рот и «отменит»», — говорит Аманда Кунц.
Все это не может не сказываться на психике «отмененных»: они чувствуют себя так, будто их ненавидит весь мир, они лишились всего и остались совсем одни — а все это, в свою очередь, может привести к самоубийству. Нелегко приходится и тем, кто наблюдает со стороны. Многие, глядя на происходящее, начинают испытывать тревогу и опасения за свое будущее. На анонимных форумах можно встретить посты вроде «я боюсь, что меня закэнселят за то, что я сказал в прошлом».
При этом отношение к культуре отмены даже у представителей прогрессивной общественности весьма неоднозначное. Кто-то отрицает сам факт ее существования, называя ее «страшилкой от консерваторов», а кто-то открыто осуждает и считает проявлением цензуры. Не поддерживает культуру отмены и Барак Обама — идол либеральной общественности.
Это не активизм, это не путь к переменам. Если вы только и делаете, что забрасываете кого-то камнями, далеко вы так не уйдете
Барак Обама44-й президент США
В некотором смысле получается, что нечто, замышлявшееся как средство борьбы с угнетателями, породило новое орудие запугивания и угнетения инакомыслящих. Но в конце концов на всей земле вряд ли найдется человек, который ни разу в жизни не сказал глупость или не рассказал неполиткорректный анекдот.
Минные поля культурных войн
В непростом политическом климате США культура отмены ожидаемо стала частью политической повестки. После четырех лет президентства республиканца Дональда Трампа у некоторых демократов, по признанию экс-конгрессмена Ронни Шоуза, возникло острое желание отомстить своим оппонентам-консерваторам. Некоторые даже поддержали идею запретить вещание Fox News, главного консервативного телеканала в США.
Не стоят в стороне и республиканцы. Они активно используют страх людей перед культурой отмены для сплочения электората. При этом сами же «отменили» свою коллегу, конгрессвумен Лиз Чейни. Ее уволили из руководства партии после того, как она выступила с критикой Трампа и проголосовала за импичмент из-за штурма Капитолия его сторонниками 6 января 2021 года.
Но все же в политической жизни США культура отмены проявляется нечасто — оба лагеря чаще говорят о ней, нежели активно используют. По настоящему большой проблемой культура отмены стала для западной системы образования.
Преподавателей «отменяют» как за их личные убеждения, так и за то, что и как они преподают на своих занятиях, за «расизм» или «трансфобию» в их исследованиях, а иногда — за личные разговоры с коллегами. Доходит подчас до абсурда: в США преподавательницу уволили за прочтение вслух слова «негр» в произведении Марка Твена — со всеми предшествовавшими предупреждениями и в контексте обсуждения того, что тогда эта лексика, к сожалению, была языковой нормой.
«В США происходит повсеместная деколонизация образовательной программы, — рассказал профессор Хилл. — Отменяются целые учебные курсы. Отменяется Еврипид, отменяется Шекспир, отменяется Аристотель, отменяется Платон. Все канонические фигуры в университетах либо отменяются, либо преподаются с оговоркой, что их сейчас деколонизируют».
Самого Хилла «отменили» за то, что во время занятия он процитировал известное изречение Цицерона: «Философия — мать всех наук». Одного студента возмутило использование слова «мать», и он заявил профессору, что рожать могут не только женщины, но и мужчины-транссексуалы. Хилл, в свою очередь, возразил, что транссексуалы могут рожать детей только при сохранении у них женской репродуктивной системы. «Словно по минному полю ходишь — никогда не знаешь, что из сказанного тобой может показаться оскорбительным кому-то из твоих студентов», — отмечает он.
Все это серьезно подрывает образовательный процесс, потому что учителя буквально не знают, как вести себя со студентами, чтобы не остаться без работы. Это лишает обучение элемента спонтанности и сводит на нет дискуссии как между учащимися и преподавателями, так и между самими студентами: любые аргументы блекнут перед фразами вроде «я нахожу это оскорбительным»
Университеты превратились в своеобразное поле боя из-за того, что культура отмены и идеи, лежащие в ее основе, возникли именно в университетских кампусах, считает Питер Курти. «Именно в кампусах ведутся все интеллектуальные битвы, а преподаватели находятся на передовой в большей степени, чем те же знаменитости. Учителя хотят преподавать, они требуют академической свободы и возможности излагать идеи так, как полагается профессору университета. Но людям это не нравится», — подчеркивает он.
Курти выразил опасение в связи с тем, что на Западе культура отмены все больше вторгается в повседневную жизнь: люди утрачивают доверие друг к другу и боятся высказывать свое мнение, а общественные дискуссии на социально важные темы вроде вопросов гендера и расы фактически сводятся на нет.
Аманда Кунц отмечает, что хотя феномен «отмены» действительно помог подсветить скрытые привилегии отдельных людей и сообществ, на чьи сомнительные действия и заявления раньше закрывали глаза, он привел к серьезному расколу в обществе.
Всем кажется, что у них есть своя правда, и они не пытаются понять то, что говорят и во что верят другие люди. Вместо того чтобы общаться и обмениваться мнениями, вместо того чтобы реально вслушиваться в то, что говорит собеседник, люди вешают друг на друга ярлыки. И это может вызвать серьезные, глубокие разногласия
Аманда Кунцдоцент кафедры социологии Университета Центральной Флориды
Некоторые заявления действительно могут быть недопустимыми и должны пресекаться, но в условиях тотального диктата культуры отмены совершенно непонятно, кто именно должен устанавливать рамки допустимого, продолжает Питер Курти. При этом культура отмены по сути перестала служить своей главной цели: если человек действительно сказал что-то недопустимое, она не дает ему объясниться, извиниться и исправиться. «Люди становятся злее, враждебнее и агрессивнее, и, на мой взгляд, это одна из главных опасностей культуры отмены. Мы утрачиваем доверие друг к другу», — предупреждает социолог.
Вместе с тем представители научного сообщества видят повод для оптимизма в растущем сопротивлении культуре отмены. Согласно свежему опросу вашингтонского исследовательского центра Пью (Pew Research Center), 14 процентов респондентов считают культуру отмены разновидностью цензуры и ограничением свободы слова. Еще 12 процентов охарактеризовали это явление как злобные нападки, используемые для причинения вреда другим. При этом 38 процентов опрошенных выразили опасения, что жертвами культуры отмены могут стать люди, совершенно того не заслуживающие.
Надежду внушает и неоднозначное отношение некоторых западных либералов к этому феномену. Ведь тотальное замалчивание точек зрения, отличных от официально признанных, может лишь навредить прогрессивным идеям. Как можно убедить людей в том, что чье-то видение проблемы правильное, если не дать им возможности высказаться и привести свои аргументы? Как чьи-то убеждения можно принять на веру, если этот человек отказывается обсуждать их, прикрываясь «задетыми чувствами»?
Более того, замалчивание инакомыслия может негативно сказаться на самих сторонниках прогрессивных идей, признает главный исполнительный директор правозащитной организации PEN America Сьюзан Носсель. По ее словам, культура отмены отбивает у людей охоту участвовать в дискуссиях, которые поддерживают динамику общества и не дают укрепиться ортодоксальным взглядам. Опасность, по ее словам, состоит также и в том, что в какой-то момент, когда общество смирится с тем, что кто-то имеет право определять, чья точка зрения верна, а чья ошибочна, это право может оказаться в руках институтов власти.
Наивно полагать, что власти будут отменять лишь самые радикальные высказывания по таким вопросам, как раса и пол. Не исключено, что в конечном итоге это право станут использовать для того, чтобы преследовать и тех, кто выступает за социальную справедливость, бросает вызов официальной власти или требует реформ
Сьюзан Носсельглавный исполнительный директор PEN America
Однако история последних лет показывает, что зачастую услышанными остаются лишь те, кто кричит громче всех — а сторонникам культуры отмены пока удается перекричать всех своих оппонентов.
Перейти в «Мою Ленту»